Без права на ошибку

Судите сами: в семнадцать он дебютировал в основном составе московского «Динамо», в восемнадцать стал чемпионом юношеского первенства Европы (УЕФА), был признан лучшим вратарем этого турнира и удостоился звания мастера спорта СССР. На протяжении четырех лет молодой голкипер тренируется бок о бок с самым лучшим вратарем мира - Львом Яшиным. В нем видят наследника великого голкипера.

Но один-единственный неудачный матч неожиданно перечеркивает блестящие перспективы. Тренер столичного «Динамо» Константин Бесков не прощает молодому вратарю два переломных гола от Эдуарда Стрельцова в поединке с московским «Торпедо», проигранном со счетом 3:5. Олега Иванова тут же записывают в число бесперспективных и отправляют поднимать динамовский футбол на периферию - сначала он оказывается в Горьком, а затем основательно оседает в Барнауле, где по окончании футбольной карьеры находит себя в журналистике.

Вновь в Москву Иванов возвращается уже в новом качестве. Плодотворно работает на центральном телевидении, становится ведущим передачи «Сельский час». И вдруг снова резкий поворот - телезрители видят его уже в роли главного тренера мини-футбольной сборной России. Сейчас он по-прежнему в футболе - работает старшим преподавателем кафедры теории и методики футбола и хоккея Московской государственной академии физической культуры и возглавляет отделение подготовки вратарей СДЮШОР по игровым видам спорта Московской области.

На встречу с Олегом Ивановым, откровенно говоря, я уже и не надеялся. В Барнауле он не был очень давно, и эта встреча летом прошлого года стала настоящим подарком судьбы. Беседа получилась обстоятельной.

- Родился я в небольшом городке на Украине, в Конотопе, где у Екатерины II в болоте утонули кони, - рассказывает один из лучших в истории барнаульского «Динамо» вратарей. - Поэтому селение так и назвали - «где кони топнут». Мать у меня оттуда. Она хохлушка, а отец - русский. Дед у меня по материнской линии до войны был председателем колхоза, как раз в «голодомор». Спасал людей от голода, затем стал секретарем горкома партии, руководителем города, но началась война, и он ушел на фронт, а в 1944 году погиб при освобождении Румынии. Отец тоже воевал с первых дней войны. Начинал ее двадцатилетним парнем, к концу войны был уже гвардии подполковником, заместителем командира пехотного полка. Он был ранен и «благодаря» этому познакомился с моей мамой. Он вообще героический был: служил затем на Дальнем Востоке, поднимал целину. Мама меня двухлетним увезла в Москву, где стала работать в транспортной службе Киевской железной дороги. Поэтому мы жили недалеко от Киевского вокзала на Бережковской набережной, а напротив - Лужники. Поэтому когда я подрос, то пошел в ФШМ. Там занимался мой сосед - Геннадий Логофет, который затем прославился в «Спартаке» и сборной СССР. Недалеко жил Володя Щербаков, будущий напарник Эдуарда Стрельцова в московском «Торпедо» в линии атаки. Он тоже в ФШМ занимался. А какие тренеры там работали с пацанами - Дементьев, Маслов, Бесков! Вот несколько лет я у них и воспитывался вместе с Мишей Гершковичем, а затем услышал про Льва Яшина и загорелся желанием играть в «Динамо». Мне было лет 12-13, и я насмелился поднести спортивную сумку Яшина от раздевалки до командного автобуса. Так и остался в «Динамо».

- Какой турнир в юношеском возрасте вам больше всего врезался в память?

- В Сухуми в 1964 году мы выиграли турнир ЦС «Динамо», и меня признали лучшим вратарем, а на следующий год взяли играть за «Динамо», в котором были ребята на год старше меня. Удалось отыграть удачно и занять второе место в финале первенства СССР среди юношей 1947 года рождения. Это было в Киеве, где мы проиграли только хозяевам. Меня признали лучшим вратарем турнира и пригласили в юношескую сборную страны. В «Динамо» я тренировался у Евгения Федоровича Байкова и Виктора Сергеевича Васильева, а в сборной у Алексея Александровича Парамонова и Евгения Ивановича Лядина. Сбор был в Баку. Приехали Кахи Асатиани, Гиви Нодия и еще человек семьдесят самых лучших молодых ребят. Среди них - восемь вратарей со всей страны. Конкуренция очень жесткая. Тем более что там были ребята и на год старше, чем я. Тренеры остановили свой выбор на мне и Юрии Дегтяреве из донецкого «Шахтера». Затем Виктор Абаев из спартаковского дубля привлекался.

- Но в Югославию на турнир УЕФА взяли только вас, где вы отыграли все семь матчей.

- Очень хотелось в майке сборной СССР выиграть что-то значимое в год чемпионата мира. А в такие годы интерес к футболу всегда повышенный. Но надо сказать, что все юношеские сборные СССР до 1966 года не могли выйти даже из группы. Нам же повезло, и в отборочных матчах мы по жребию прошли румын, разделив очки поровну (1:0, 0:1). В Югославии мы обыграли в группе турок и швейцарцев (по 3:1) и сыграли вничью с венграми в Нови-Сад - 0:0. Этот город на границе с Венгрией и болельщиков оттуда приехало очень много.

- А как вас судили в то время? Была ли предвзятость?

- Спортивные принципы соблюдались, и даже слишком. Так, в первом отборочном матче с румынами в Кишиневе нас судил польский арбитр и два советских - на линии. Во втором тайме при счете 0:0 Бекташев забил гол и польский судья уже побежал на центр, а наш линейный арбитр гол не засчитал, определив офсайд. Хорошо, что вскоре Бекташев еще один гол, и мы выиграли. В Бухаресте против нас болели сорок тысяч зрителей! Это очень сильно повлияло на наших молодых ребят, никогда не игравших при такой аудитории. Мы проиграли 0:1, пропустив гол после розыгрыша углового. И вот настала пора жребия, так как дополнительное время и серия пенальти регламентом турнира предусмотрены не были. Судил болгарский судья и два румынских помощника. Болгарин пригласил капитанов команд в судейскую. Нужно было разыграть, кто первым потянет жребий. Наш защитник Леня Морозов выбрал решку, но выпал орел. Судья взял две чистые бумажки, на одной из них расписался (она счастливая) и бросил в шляпу. Капитан румынской сборной опустил туда руку, вытащил бумажку, развернул и... заплакал.

- Дело в шляпе! А дальше?

- В Югославии мы удачно отыграли групповой турнир. У нас сложился дружный коллектив, были свои лидеры -Морозов, Янец, Шергелашвили, Чохонелидзе, Теслев, Аверьянов, Гершкович, Курилов, Бекташев, Нодия, Шалимов. Были еще Доценко, Гребнев и Чумаков. В полуфинале мы обыграли хозяев - 1:0, а в финале сыграли вничью с итальянцами - 0:0. Причем французский судья не решился назначить явный пенальти за снос Гершковича в итальянской штрафной. Это отметили все. Но и то, что мы разделили первое-второе места с итальянцами, было огромным успехом. Правда, золотых медалей на всех не хватило, так как никто не предполагал, что ими придется награждать сразу две команды. Поэтому наградили только тех, кто играл. Однако мастеров спорта СССР присвоили всем 16 участникам турнира, и это справедливо, так как победный состав не менялся из матча в матч, что тоже правильно.

- В то время вы в московском «Динамо» играли в дубле. Чем отличались те дубли от нынешних?

- В мое время в дублях часто играли футболисты из основных составов: после травм, для получения игровой практики. В 1965 году в 17 лет я, будучи игроком дубля, и дебютировал в основном составе.

Заменил в воротах Льва Яшина в последние восемь минут матча на московском стадионе «Динамо». Соперниками были армейцы Одессы, а в следующем сезоне выходил играть против ереванского «Арарата». Эти матчи, когда играешь рядом с известными футболистами, дают молодым большой толчок для роста.. То же самое было в Барнауле, когда местная молодежь выходила на поле вместе с приехавшими из столицы именитыми Геннадием Гусаровым и Юрием Вшивцевым. Они приучали ее играть в комбинационный, интеллектуальный футбол. Это было сложно: потому что в то время в Барнауле были другие акценты. Еще была свежа в памяти игра ведущих футболистов «Темпа» Брыкина и Федулова, где присутствовали напор и агрессия. И вдруг диаметрально противоположный подход: мягкая, техничная работа с мячом, комбинационная игра, совершенно новые тактические ходы. И те, кто не играл в Барнауле, до приезда в него Гусарова и других московских игроков, адаптировался к новой игре гораздо быстрее и лучше. В первую очередь, это братья Белозерские, Григорович, многое взявший от игры Вшивцева, и более молодые ребята как Долгов, Волынкин и Забиняк.

- Какая у вас была самая памятная игра?

- Последняя в высшей лиге против московского «Торпедо», когда Эдуард Стрельцов два гола мне забил, а один из них - головой, что с ним редко бывало. Помню, отбил его удар на угловой, а он спрашивает: «Что не ловишь-то? - Отпущу - добьешь! - отвечаю. - Соображаешь, малец.». Тогда он играл уже с лишним весом, зачастую стоял на поле. Тогда присказка футбольная была «Не будите медведя!». Пока его не трогаешь - он стоит себе - думает. А тут Володя Долбоносов или Жора Рябов его долбанули, он разозлился, со штрафного удара забил и забегал. Стрельцов по манере игры бразильца Неймара напоминает. Только Неймар - сухой, а Стрельцов - мощный. Так же скорость перед штрафной набирает и всей массой своей продавливает оборону. А если еще кураж поймает, то его не остановишь. Так в той игре и получилось. Я даже не думал, что выйду играть в стартовом составе, так как накануне отыграл полностью матч за дубль, но получил от тренера тройку. Куда уж в основу? Но на следующий день перед разминкой неважно почувствовал себя вратарь Саша Ракитский и отказался выходить на поле. Лев Яшин был травмирован, и выходить на игру пришлось мне. Для кого-то, может быть, такая ситуация стала бы звездной, но я не был готов к такому повороту событий. Мы проиграли 3:5, а меня Бесков записал в бесперспективные.

- Константин Иванович, говорят, был беспощаден?

- Все прочили его зятю Виктору Вотоловскому, игравшему в московском «Динамо» правым крайним нападающим, прекрасное футбольное будущее, включая туда перспективу выступлений за сборную. А через год он был отправлен в ленинградское «Динамо». Затем Бесков поставил крест на Гусарове и Вшивцеве. Причем с Геннадием Гусаровым часто вел задушевные беседы, когда они ехали в командном автобусе. Убирал самых авторитетных, таких как Численко, Аничкин, Маслов, Бобков, Рябов, Штапов, Семин и Вадик Иванов. При всех его весьма спорных диктаторских решениях, команда продолжала хорошо играть и добиваться высоких результатов. В умении быстро поставить игру в новой команде ему не откажешь, да и нюх на футбольные таланты у него был безошибочный. Многим он дал дорогу в высшую лигу из провинции. Умел разглядеть в игроке его сильные качества. Сначала все удивлялись, а после уже никто не удивлялся, признав его тренером наивысшей квалификации.

Мне пришлось уехать в горьковское «Динамо», в класс «Б», где тренером работал московский динамовец Анатолий Сергеевич Родионов. Там же были бывшие наши дублеры Виктор Дементьев и Сергей Жуков. Но в Горьком на матчи «Динамо» ходило мало зрителей, там больше на хоккей ходили, и команду закрыли. Так Родионов, Дементьев, Жуков и я оказались в Алтайском крае.

- Что вас более всего впечатлило в Барнауле?

- Огромный интерес к команде, к футболу. Помню, зимой 1970 года, как только приехали, мы тренировались в сильные морозы на заснеженном поле «Динамо». Во время зимнего турнира вся южная трибуна полная была, такой интерес к футболу в то время был.

- В том году вы вошли в список 22 лучших футболистов РСФСР?

- Да, 1970 год удачным получился. Вместе с Иваном Забиняком в сборную республики вызывались. Обыграли в Сочи олимпийскую сборную Польши, в которой играли Шолтысик, Дейна, Гадоха, Любанский, Лято, Шимановский. У нас в сборной РСФСР тогда Колотов из Казани играл, в воротах - я и Астаповский - по тайму играли. Пошли предложения - в московские «Динамо» и «Торпедо», ленинградский «Зенит». Но я уже перевелся из московского юридического в алтайский филиал томского университета, на третий курс. Отчетливо понимал, что учиться необходимо, чтобы профессия была, но в Москве в серьезной команде это было практически невозможно.

Бесков два раза к себе не зовет, поэтому вернуться было очень заманчиво. Но я же понимал : ему вратарь нужен , а не юрист. В конце сезона я все-таки приехал в Москву, потренировался, но окончательного ответа не дал: понимал, что опять придется все начинать сначала. А в «Динамо» уже Пильгуй был, и Гонтаря из Владивостока брали. Он вместе со мной в сборной РСФСР играл. Взвесив все за и против, решил отказаться.

- В барнаульском «Динамо» вы играли вратарем следующие два года - в сезонах 1971 и 1972 - попеременно с Виктором Силаевым. Как между вами происходила конкурентная борьба?

- Я к ней спокойно относился. Мне сильно помогало мое футбольное образование - вратарская школа московского «Динамо». Виктору все давалось гораздо труднее. Но недостатки футбольной школы он компенсировал огромной самоотдачей в тренировочном процессе.

(Окончание в следующем номере)